Я живу на втором этаже небольшого двухэтажного дома. Окна моей комнаты выходят во двор. За сараями тянутся огороды, и как на ладони — линия старинных домиков вдоль оживлённой трассы главной улицы с недавно подлатанными тротуарами и новыми фонарными столбами. Днём и ночью грохочут по улице Ленина большегрузные автомобили, пролетают иномарки с тонированными стёклами, едут по своим неотложным делам автобусы, газели, отечественные легковушки и другой привычный для россиян транспорт, Небольшой приволжский городок живёт своей жизнью.
Ночью главная улица дремлет вполглаза. Тяжко кряхтя от подпрыгивающих на, так называемых « лежачих полицейских», тяжёлые расписные фуры, для которых ночь не повод прекращать своё стремление достичь заветной цели путешествия, не дают жителям маленького приволжского городка спокойно отдыхать. Ночные фонари высвечивают фантастические рисунки, красочные рекламные надписи на боках их крытых кузовов. Интригующе мигают на их высоких кабинах предостерегающие огни , а по нижней кромке красные габаритные лампочки, словно плывут вместе с махиной. Завораживающее зрелище!
Прошмыгнут редкие легковушки, по тротуару промелькнут редкие прохожие, и опять тишина…
Однажды октябрьским вечером я стояла у окна и смотрела на засыпающий городок. В сферах уличных фонарей люминесцировали мотыли, будто пытаясь вырваться из замкнутого слепящего круга. Темнота как бы нависала над световым коридором улицы, оставляя в полумраке примыкающие к ней переулки, где исправных фонарей зачастую меньше.
И вдруг, о, чудо! Почти над самыми домами и осветительными лампами, цепью летят гуси! Шеи вытянуты в струну, лапы плотно прижаты к туловищу, как шасси к брюху лайнера. Птицы чётко держат интервал. И как им это только удаётся? Такое впечатление, что полёт проходит над взлётной полосой перед приземлением. По всей вероятности, за окраиной маленького городка вожак стаи знает небольшое озёрко, куда можно вскоре будет опуститься на ночлег. Гуси летят молча, тяжело махая крыльями. Снизу уличный свет чётко выделяет контуры птиц: белые брюшки, с плотно прижатыми к ним красными лапками, длинные шеи, аккуратные профили голов. Просто потрясающе!
Я замираю, стараясь не упустить ни одного мгновения живой картинки природы. Вот последняя птица скрылась из вида. А мне уже представляется, как призывно блеснёт от яркой звезды лесное озерцо, приглашая запоздалую стаю на ночлег, и вожак даст «добро» на посадку. Шумный всплеск, сдержанное гоготанье. Гуси прибиваются к зарослям камышей, прячут головы под крыло и засыпают. А утром им снова в путь — на юг. И так хочется верить, что вся стая доберётся до зимовки без потерь. Я ещё долго смотрю на экран ночного окна, напрасно ожидая продолжения нерукотворного фильма…
Мира Соловьёва