Доктор – самая уважаемая профессия. Врач – профессионал дарит подчас людям жизнь, вселяет надежду, помогает одолеть коварные болезни.

Старицкая районная больница всегда славилась своими специалистами. Я имею в виду больше 60-80 годы, когда мне и моим близким приходилось обращаться за неотложной медицинской помощью. Мы безоговорочно доверяли своим врачам. Популярность их была необыкновенной. Николай Павлович Пушкин и его сын Николай Николаевич, супруги Валентина Васильевна и Виктор Васильевич  Хотулёвы, Николай Юрьевич Спиридонов, Валентина Григорьевна Головко… В любое время — днем или ночью они спешили на помощь людям, попавшим в беду. Они уважительно относились и относятся сейчас – те, кто продолжает еще трудиться по своему профилю. И все мы им бесконечно благодарны.

Новые времена, новые порядки и современная мораль уже наложила свои отпечатки на взаимоотношения врача и пациента. Иной доктор мимоходом может назвать больного в зависимости от настроения «писаной торбой», «мешком с гноем» или просто выписать, как неподдающегося лечению, потому что этот факт раздражает его. В свою очередь больные и их родственники подчас озлобляются и нападают на таких лекарей, что мы и видим в телепередачах.
Наши пострадавшие больные – мирные люди. Они предпочитают принять смерть или мучиться, реже обращаться в больницу.

А вот и пример из моего личного опыта…  Невыдуманная история с тяжелыми последствиями для пациента из-за чёрствости и халатности медиков…

Наконец-то закончились Рождественские каникулы для взрослых! Для молодых и для людей, обладающих отменным здоровьем, такой дополнительный отпуск, конечно,- подарок. А вот каково старым, больным или попавшим в беду?

Врачи приступили уже к плановым операциям. После затянувшихся Новогодних праздников пациентов хоть отбавляй! Обострение панкреатитов, желудочно-кишечных кровотечений и прочих расстройств от обильных застолий путали хирургам все планы, действовали на нервы, увеличивали нагрузку. А тут ещё из районных разваливающихся больничек коллеги спихивают своих подопечных с кучей болячек, помимо основного диагноза, для срочной операции к ним в Областное отделение хирургии.

Вот куда положить эту измождённую болезнями женщину? На диванчик у огромного коридорного окна, откуда несёт январским сырым холодом? Все палаты забиты до отказа..

Новая пациентка рада уже и тому, что ей не отказали в помощи, и затянувшаяся проблема будет наконец-то решена. Ведь она ждёт операции с 3 января. А сег одня-12-ое! В местной больнице хирургическое отделение осталось практически без специалистов: из-за конфликта с начальством: пять врачей уехали в столичные или областные клиники. Там и зарплаты выше, и медицинская аппаратура совершеннее.

У Марии Фёдоровны ущемление паховой грыжи. Уже 8 дней она в рот почти ничего не брала, боясь осложнений болезни. Магнитно-резонансное обследование показало некротические изменения сальника тонкой кишки и паховых мышц. Дело не шуточное.

Привезли из операционной последнего планового больного. Уже скоро девять вечера. Докторша обещала обязательно сегодня прооперировать. И вот молоденькая санитарка подогнала грохочущую каталку и скомандовала: « Быстро раздевайтесь и ложитесь. Да-да. и рубашку, и трико долой!» Женщина покорно сняла новую, только что купленную в больничном ларьке ночнушку, прикрыла одной рукой исхудавшую грудь, но вцепилась в штаны. По коридору бродили больные, и ей не хотелось показывать отощавшее от вынужденной голодовки тело.

— Ладно. Ложитесь так,- смилостивилась сердитая девушка.

Вместе с пареньком они погнали каталку по длинному больничному коридору. Голова пожилой женщины с редкими наспех подстриженными волосёнками подпрыгивала вместе с каталкой на бугристом полу, покрытом протёртым до дыр линолеумом.

— Тише, ребятки! Не бревно на свалку везёте,- старалась перекричать гремящий больничный транспорт старушка. Миновали фойе, потом замелькали на потолке лампы дневного света, дверные проёмы другого коридора. Наконец, остановились перед дверью операционной.

Больной велели лечь на длинный стол, привязали к поперечной доске руки на уровне плеч, зафиксировали ноги. Днём вновь прибывшую пациентку сводили на рентген, так как та сильно кашляла. В довершение ко всему обнаружили обострение бронхопневмонии. Кардиограмма показала неполадки с сердцем, поэтому хирурги решили остановиться на местном обезболивании при операции.

Женщина окинула взором небольшое помещение. На современную операционную оно было не похоже: слишком маленькое, без аппаратуры, у стены шкафы, раковина с кранами для мытья рук. Предоперационная? Смотровая комната, куда с ДТП привозят в нестерильной одежде? Холодно. Мария Фёдоровна взмолилась: « Укройте хоть какой-нибудь пелёнкой грудь. Вся закоченела. Простудиться мне ещё только и не хватало»! Медсестра удивилась, но чем-то прикрыла голое тело страдалицы и занялась своими делами.

Пришли хирурги: молодая женщина и пожилой мужчина в очках — долго умывались, облачались в стерильную одежду. Наконец, включили старую, щербатую лампу над операционным столом. Сразу потеплело. На стене, слева, круглые настенные часы показывали пятнадцать минут десятого. Скорей бы уж! Сделали местную анестезию. Всё шло, вроде, как надо. Но вдруг появились жуткие боли. Мария  напряглась, сжала кулаки, некоторое время терпела, дёргалась всем телом, мычала. Потом ей показалось, что она подвешена за кишки на крюк. Здесь терпение кончилось — истошные крики заполнили комнату и вырвались в коридор. Врачи невозмутимо продолжали своё дело. Как потом оказалось, они в узкую щель омертвевших по краю мышц грыжевого мешка вытаскивали петлю тонкого кишечника, чтобы срезать чёрную омертвевшую ткань сальника. Больная надрывалась в крике. «Замолчите сейчас же!- раздался гневный голос женщины- хирурга.

Мария Фёдоровна на мгновение очнулась, подняла голову и увидела разъярённое лицо врачихи. Больная не упустила шанса тут же обратиться с просьбой: « Остановитесь! Дай те хоть две минуты отдохнуть. Мне не выдержать такую боль — от шока умру»… В ответ на агрессию врача Мария Фёдоровна  хотела выпалить: « Не поросёнка же кастрируете, который визжит на всю Ивановскую, не понимая, что с ним делают»,- но сдержалась. От этих людей зависела её жизнь. Наступила пауза, и пожилой хирург тихо скомандовал: «Реаниматолога и анестезиолога сюда! Быстро!» Через какое-то время несчастная женщина ощутила сильный удар в пах и болезненное надавливание в это место, она вскрикнула, сжалась, и тут же получила второй удар в подбрюшину. «Что вы делаете?!- послышался отчаянный упрёк докторам. « Неужели хотят избавиться от меня? Время позднее, устали, да и вопли мои им надоели. Перебьют паховые жилы, сосуды и бросят меня тут в холодной комнате умирать»,- подумала Мария Фёдоровна, зажмурила глаза и приготовилась к худшему. Но тут услышала спокойный голос пожилого хирурга: « Сейчас она успокоится». «Ага!» — вспомнила старушка анекдот: больному стало легче — он перестал дышать…

Однако время шло, операция продолжалась, а боли нс чувствовалось. Может быть, ещё дозу обезболивающего вкололи? «Могли бы и предупредить, ведь я в полном сознании. Прямо за человека не считают! Или за бомжа держат: вид мой уж больно непрезентабельный- с лёгкими совсем плохо, как обычно бывает у такой категории людей» — горестно думала бывшая сельская учительница, внештатный корреспондент районных газет, издавшая недавно собственную книжку повестей, рассказов и стихов. Да разве для теперешних врачей это аргумент? Если ты беден, па внимательное, человеческое отношение медиков можешь не рассчитывать!

Мария Фёдоровна смотрела на круглые настенные часы — время тянулось медленно, и ей вспомнились мытарства, которые она испытала при поступлении в районную больницу. 2 января привезли её на « Скорой помощи» в Приёмный покой в шестом часу вечера. Дежурный врач-терапевт осмотрел и согласился с фельдшером, что на лицо ущемление паховой грыжи слева. Вызвали девушку-хирурга, которая недавно приехала то ли на практику, то ли на стажировку из республик Северного Кавказа. Та попыталась пульпировать грыжу. Но после нескольких неудачных попыток и заявила: « Придёте на приём через пять дней, ведущий хирург должен из Киргизии приехать с Новогодних каникул».

— Как?!- Возмутилась дочь больной.- Ведь это же верный перитонит и смерть.

Доктора посовещались и направили пострадавшую в хирургическое отделение на третий этаж. Дни шли. Ни один врач в палате не появлялся, лишь медсёстры выполняли свои каждодневные обязанности, санитарки убирались в палатах, буфетчицы привозили с кухни еду. Наконец, восьмого января на обход пришёл смуглый, черноусый врач. Когда он подошёл к Марии Фёдоровне, та с беспокойством поинтересовалась: « Не пострадает ли кишечник от задержки операции? Я уже шестой день голодаю, чтобы чего худшего не случилось»…

— Я же Вас не поведу, как овцу на заклание. Будем обследовать.

В следующие два дня Мария Фёдоровна ходила на рентген, УЗИ, в кабинет, где ей сняли кардиограмму, сдала на анализ кровь. Операцию всё откладывали. А тут и врач-анестезиолог уехал хлопотать о российском гражданстве, какая уж тут операция…  Новый хирург явно не хотел рисковать. Одиннадцатого числа Марию направили на платную МРТ в областной центр. Оттуда, в срочном порядке, в приемный покой областной больницы, и вот теперь вот она здесь, на операционном столе, и чем всё это кончится, не знает…

Она вдруг очнулась от гнетущей тишины, осмотрелась — в помещении, кроме неё. никого не было. Куда все подевались? Ни сова поддержки не сказали, не порекомендовали ничего. Испарились — и всё тут. Какое безразличие к пациентам низкого социального статуса! Пора бы уж и привыкнуть к этому. С начала Перестройки от пенсионеров стали отмахиваться, как от надоедливых мух. Мария Фёдоровна всё никак не могла смириться с неуважительным обращением, незаслуженным забвением прежних заслуг старшего поколения и всегда страдала душой, сталкиваясь вновь и вновь с невнимательностью и чёрствостью врачей, чиновников, считавших себя хозяевами жизни. Ей хотелось вернуться в «застойные времена», где царили равенство и братство, справедливость, ответственность и порядок. В пятидесятые — восьмидесятые годы в её районной больнице было много лучше, чем сейчас, в 2012-ом. Над каждой палатой — красная сигнальная лампа. А в палатах — кнопка экстренного вызова. Дежурная медсестра всю ночь сидела за столом в начале больничного коридора и приходила, когда наступала необходимость срочной помощи больному. А теперь ночью днём с огнём нс найти медицинского работника — выкручивайся, как знаешь, страждущий больной. В палатах имелись краны, подводящие кислород для астматиков и больных, страдающих сердечно — легочной недостаточностью. Выдавались больничные халаты, пижамы, нижнее бельё, тапки. Может быть, тогда и было меньше внутрибольничных инфекций, как сейчас? Лечили отечественными препаратами ~ и довольно успешно. Случаев со смертельным исходом встречалось крайне редко. А теперь? Не зря появилось столько компаний по ритуальным услугам. В химических лабораториях определяли возбудителей болезней — подбирали наиболее эффективные лекарства и методы лечения. Бесплатный массаж, прогревание токами низкой частоты, ингаляции и так далее. Где всё это? Скоро в каменный век вернёмся!

Марию Фёдоровну начало трясти от холода, нарастало беспокойство: « Эй, кто-нибудь! Развяжите меня!» Тишина. Коридор-то длиннющий, и этот крик — «зов вопиющего в пустыне». Наконец, послышались шаги и оживлённый разговор. Знакомые молодые люди подставили каталку к операционному столу : « Перелезайте сами!»

-Развяжите руки и ноги!

-А, да,- рассмеялась санитарка,- сейчас.

Мария Фёдоровна с трудом перелезла на каталку. Большая доза наркоза начала сказываться: закружилась голова, потемнело в глазах, затрепетало уставшее сердце. Каталка мчалась по коридору, визжа и подпрыгивая на ухабах, натыкаясь на косяки дверных проёмов. Женщине чудилось, что она стремительно летит по слабо освещённому тоннелю. Душно. Но впереди уже виден мягкий свет. Это, вероятно, и есть потусторонний мир, где нет боли, отчаяния, страхов, душевных терзаний , отжил свой век — уходи, не мешай молодым.

Знаменитый ли ты артист, учёный, учитель, простой рабочий, бомж — перед Богом все равны, А если Бога нет? Все — на свалку истории.

Медицина же и в 21-ом веке будет оказывать услуги в зависимости от материального положения пациента и от его социального статуса, а иногда от человека, который умеет заставить себя уважать.

А врачи? Что врачи? Они состарятся, обзаведутся кучей проблем со здоровьем, придут к молодым докторам, а те отнесутся к ним так же бесчувственно, как к обычным пациентам, не учитывая их прежних заслуг. И будет боль и обида. Но ведь давно известно о явлении Бумеранга: «всё возвращается на круги своя» — как ты относишься к людям, так и люди — к тебе. Это только и успокаивает — должна же быть справедливость на свете…

М.Соловьёва

От admin

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Powered by Moblie Video for WordPress + Daniel Watrous